Аресты, похороны погибших, предательский побег начальника областной милиции.

Такова новая реальность Одессы. Жители которой, традиционно позитивные люди, теперь теряют чувство юмора. Город живет в условиях криминальной оккупации. У силовиков нет сомнений — чудовищная провокация — результат спецоперации Кремля. Вместе с тем, ответственность за случившееся милиция и прокуратура по-прежнему перекладывают друг на друга. 

Сегодня список погибших «одесской бойни» 2 мая пополнился новыми фамилиями. В больницах от ранений умерли еще двое участников столкновений. Всего в списке погибших теперь 48 имен. Проводить экспертизы веществ, которые привели к массовой гибели людей в Доме профсоюзов, будут международные эксперты — их пригласили украинские силовики. Открытым остается вопрос с виновниками трагедии. Кто стравливал людей и не предотвратил столкновение? И, судя по всему, ответ снова придется искать журналистам. Этим занимался специальный корреспонент Роман Бочкала.

— Толпа… Большая… Я такую вообще никогда не видел.

— Я думал укрыться в этом здании. Чтоб синяков не было… Смотрите что получилось.

Переломы, ожоги дыхательных путей и шок. Сейчас жизни Евгения ничто не угрожает. Но первые дни врачи за него буквально сражались.

Вы рядышком сейчас сидите, а дым такой был, что вас не видно. И все… Я в окно. И провал в памяти. Больше ничего не помню.

Дом профсоюзов словно некрополь. Лужи запёкшейся крови, запах гари и море слез.

— Здесь мой ученик погиб… я не могу говорить. Хороший был светловолосый мальчик… умненький… слов нет… это ужас. Это ужас что произошло.

Повсюду застывшие сцены предсмертной агонии, нечеловеческих мук и страданий.

А началось все с небольшой потасовки на этой улице, в самом центре Одессы.

Теперь здесь установили ворота.

— Это штаб совета гражданской защиты — структура, которая координирует работу патриотически настроенных сил Одессы.

В самообороне уверены — трагедии удалось бы избежать. Если бы силовые структуры не бездействовали.

Марк Гордиенко, координатор штаба совета гражданской защиты Одессы:

— Милиция не пресекала на протяжении двух месяцев прямые хулиганские действия, прямые действия связанные с насилием и эта банда сепаратистов с Куликового поля все время наглела, жирела, зверела… А город был весь в таком знаете ментальном изнасиловании.

Одни погибли, другие в больницах, кто-то арестован, кто-то в бегах. А кто-то просто не хочет об этом говорить, проще говоря — светиться. Но на правах полной анонимности с нами согласился пообщаться один из тех, кто был непосредственно в Доме профсоюзов в момент пожара.

Тихий переулок, окраина.

— Хорошо, я сейчас буду. Спасибо.

Полчаса, как вдруг звонок — место встречи меняется.

— Вот мы сейчас едем до перекрестка крупного и там поворачиваем направо.

Алексей — назовем его так — участник одной из боевых фан-группировок одесского Черноморца.

Он уверяет: марш болельщиков был мирным. Но вдруг напали сепаратисты.

— Они врезались в середину колонны. Это было где-то в 3 часа. Началась драка….

— Мы рассчитывали ну максимум обойдемся какими-то палками, покидаемся камнями, а у них уже появился огнестрел. И тогда одного нашего ранили в ногу.

Ситуация стала неуправляемой. Обозленные фаны и примкнувшие к ним самооборона и Правый сектор, двинулись на Куликово.

— Поймите, у нас убили людей. И все понимали, что оставлять это гнездо там, учитывая, что у них есть огнестрел и что они достаточно радикальные, нельзя.

Куликовцы оказались в меньшинстве и решили укрыться в доме профсоюзов. Это было логично, ведь в здании находился их штаб.

С обеих сторон полетели бутылки с зажигательной смесью. Но не они стали главной причиной пожара, уверяет наш собеседник.

— В средине здания — центральное крыло — там что-то взорвалось. На третьем или четвертом этаже. Забросить туда зажигательную смесь с улицы… Ну это невозможно. На наш взгляд — они разливали там в этой комнате зажигательные смеси. И просто при попытке поджечь — видимо там были пары — и все взорвалось.

Однако пылал только центральный лестничный пролет. Это видно по закопченным стенам. Да и то не везде.

Если взглянуть на это панно, то вот — оно из пенопласта. А вот бумага — она не сгорела. Хотя по идее должна была быть уничтожена первой.

По бокам здания пожаром даже не пахнет, хотя трупы нашли именно здесь.

Вот мы сейчас находимся в одном из кабинетов в правом крыле и видим — он абсолютно не поврежден огнем, дымом. Единственное, что здесь напоминает что-то необычное, некую чрезвычайную ситуацию. То, что здесь абсолютный беспорядок, открыты окна. Возможно из них выпрыгивали люли. Но вот именно пожаром это помещение не повреждено.

И действительно, по данным медиков, от ожогов, причиняемых огнем, погиб только один человек. У остальных — поражены дыхательные пути и отравление угарным газом.

Они практически все с тяжелыми дыхательных путей

Но был ли газ только угарным? Геннадий Чижов входит в общественную экспертную группу. Ее задача — помочь следствию разобраться в причинах трагедии. Утверждать пока ничего нельзя — проводятся экспертизы. Но предварительное мнение — такое.

Геннадий Чижов, эксперт национального института стратегических исследований украины:

— Они погибли от какого-то другого вещества. Скорее всего, психотропного. Вот как на пример погибли люди от одного вдоха газа, который был в норд-осте в Москве… Вот тоже самое впечатление. Люди были в необычных позах застывшие. Мы можем квалифицировать это, как сознательная какая-то спецоперация.

Если принять столь зловещий сценарий как верный, то осуществить его могли только те, кто находился на крыше здания. По непонятным причинам, задержаны эти люди не были. А четвертого мая милиция отпустила и всех остальных зачинщиков беспорядков. Причем, по личному указанию исполняющего обязанности главы одесской облмилиции Дмитрия Фучеджи.

Вера Запорожец, журналист:

— Он показательно, при толпе, совершил звонок прокурору области. И сказал — Игорь Иванович, что мы делаем? При этом подчиненные Игоря Ивановича рассказывали, что прокурор области находился с выключенным телефоном на совещании несколько часов. Он сымитировал согласие прокурора области.

К Фучеджи, как и к одесской милиции в целом, много вопросов. В день трагедии у стражей порядка были такие же красные повязки на рукавах, как и у боевиков с Куликового поля. И вели себя милиционеры словно служба охраны сепаратистов.

Николай Волков, сотник самообороны:

— Если стоит замначальника УВД области и возле него человек с автоматом и он никак не реагирует, если на его глазах убивают дите двадцать лет и двоих ранят и он ничего не делают, больше того они их запускают обратно и замыкают кольцо, какие еще доказательства нужны.

Пока прокуратура ждала Фучеджи на допрос, сам он уже был далеко от Одессы. По нашим данным — в Приднестровье.

Вера Запорожец, журналист:

— Сотрудники прокуратуры рассказывали, что ему звонили 6го вечером, он сказал, что он добровольно придет, чтобы быть допрошенным. Но после этого выяснилось, что его телефон уже находился в роуминге.

Руководство милиции поменялось, но проблемы прежние. В Одессе продолжают вербовать боевиков прямо под носом у стражей порядка. ЗвонИм по номеру, найденному оперативным путем.

— Проживание в гостинице, трехразовое питание, обмундирование, 800 гривен в сутки. По срокам не понятно? Ну ориентировочно на две недели. С собой ксерокопия паспорта.

— А если я еще приведу с собой пару ребят?

— С удовольствием.

Приезжаем в указанное место. Получаем дальнейшие указания.

— Приват-Эллинг. Приват-Эллинг? Да.

Едем по указному адресу. Вот и отель. Как выяснилось, местечко не из дешевых. Номеров всего пять — от двух с половиной до шести тысяч гривен. Но в дали от глаз и роскошных апартаментов мы обнаружили вот эти армейские палатки. И людей в камуфляже.

Он не должен был выжить. Врачи говорят, Женя родился в рубашке. Из-за жутких болей и пережИтого стресса, он почти не может спать. И все время задается одним и тем же вопросом — почему это произошло?

— Просто все побежали и вы побежали? Угу… Как баран.

Он учится ходить заново. И вообще жить. Читает Стругацких — «Град обреченный». У этой книги есть и второе название — «Новый апокалипсис».

— Мы ж украинцы. Мы добрые, работящие, а тут так взяли и озверели друг на дружку… Я даже не знаю что сказать.